1878 годов, рассмотрены ее причины, основные сражения и последствия.
Русско-турецкая война 1877 — 1878 гг.
Порта жестоким образом расправилась с критскими повстанцами. Однако из-за внимания европейской общественности, Турция пошла на уступки, введя на острове самоуправление, укрепившее права христиан. Наиболее сильным и организованным национально-освободительное движение было в Болгарии, которое значительно усилилось в 60-70-е годы. В 1860-е годы революционер и писатель Георгий Раковский отмечал, что путь к освобождению лежит не через месть отдельным турецким насильникам, а через общенародное вооруженное восстание, которое может возглавить отряд болгарских патриотов, организованный на территории соседнего государства. Летом 1868 года в Болгарию отправился отряд, возглавляемый Стефаном Караджой и Хаджи Димитром, чтобы поднять всенародное восстание. Турки подавили очаг восстание, его лидеры погибли. Во главе национально-освободительного движения встали Васил Левский и Любен Каравелов. Они пришли к мысли, что восстание надо готовить в самой Болгарии. В Болгарии создают сеть подпольных революционных комитетов, которые занимались обучением членов военному делу и снабжением оружием. В 1873 году Васил Левский и его товарищи были казнены в Софии. Массовые аресты и казни дезорганизовали революционную организацию.
Сторонники восстания получили преобладающую роль в движении. Революционную организацию возглавил Христо Ботев. В 1875 году восстала Герцеговина, а затем и Босния. Это привело к активизации болгарских патриотов. В следующем году началось Апрельское восстание, которые было жестоко подавлено турецкими войсками. Турецкие войска совершили массовые убийства мирного населения, в особенности свирепствовали нерегулярные части — башибузуки. Ботев, вместе с выпускником Николаевской военной академии лейтенантом русской армии Николой Войновским командовал отрядом из 276 человек, который высадился с прибывшего из Румынии по Дунаю парохода «Радецкий» близ Козлодуя, на северо-западе страны. Однако надежда на всеобщее восстание в данном регионе не оправдалась. К моменту высадки отряда Ботева восстание уже фактически было подавлено по всей стране. По официальной версии 20 мая 1 июня Ботев был ранен в грудь и практически сразу же скончался.
Несмотря на поражение, Апрельское восстание поколебало турецкое феодальное господство в Болгарии, а османский террор привлек внимание мировой общественности, великих держав в первую очередь, Англии и Российской империи к событиям на Балканах. Восстание стало предметом рассмотрения на Константинопольской конференции и одной из причин русско-турецкой войны. Общественное мнение в России В России с осени 1875 года развернулось массовое движение поддержки славянской борьбы, охватившее все общественные слои. С русским народом славяне Балкан связывали надежду на освобождение от османского ига. Ещё в XVI среди болгарского народа родилась легенда о могучем «дядо Иване» — русском народе, который непременно придёт и избавит от рабства. Выдающиеся победы русского оружия постепенно ослабляли военную мощь Османской империи, подрывали её господство на Балканах и Кавказе, облегчали различным народам борьбу за независимость. Большую помощь балканским повстанцам оказывали славянские комитеты — единственные легальные организации, собиравшие пожертвования и пересылавшие их к месту назначения. Деньги поступали со всех концов страны. Суммы, собранные по различным каналам и отправленные в помощь повстанцам Боснии и Герцеговины, были весьма значительными. Только Московский славянский комитет к концу 1875 года собрал более 100 тыс.
По мере усиления борьба на Балканах движение в поддержку национально-освободительного движения усиливалось. Новая волна общественного негодования поднялась в России в связи с террором в Болгарии. В защиту болгарского народа выступили лучшие русские люди — Д. Менделеев, Н. Пирогов, Л. Толстой, Ф. Достоевский, И. Тургенев, И. Репин и т. В июне 1876 года против Турции выступила Сербия и Черногория.
Это вызвало новый подъём движения в пользу южных славян в России. Продолжался сбор денег. Всего в помощь братским народам было собрано около 4 млн. Началось добровольческое движение. Передовые русские офицеры требовали, чтобы им предоставили право уйти в отставку и поступить в ряды повстанцев. Под давление общественного мнения царь Александр II разрешил офицерам выходить во временную отставку и в качестве волонтеров вступать в сербскую армию. Сотни русских офицеров взяли отпуск и уехали на Балканы. Вскоре добровольческое движение охватило всю Россию. Правительственные учреждения и славянские комитеты получали тысячи заявлений от людей различного социального происхождения с просьбой отправить их добровольцами на Балканский фронт. Астраханский губернатор в августе 1876 года сообщал в Петербург: «В последнее время ко мне каждый день являются в значительном числе различного сословия лица с просьбой дать им материальные средства идти в Сербию на войну за единоверных славян, а 16 и 17 августа канцелярия моя была буквально с подобными требованиями осаждаема людьми разных сословий… В толпе находились и женщины, желающие также отправиться в Сербию в качестве сестер милосердия».
Славянские комитеты, которые имели крупные денежные средства от добровольных пожертвований, взяли на себя организацию отправки добровольцев на Балканы. Были созданы специальные «вербовочные присутствия». Славянские комитеты старались в первую очередь послать офицеров, как специально вышедших в отставку, так и отставных. Им выдавали подъемные и оплачивали железную дорогу до границы. В Белграде они получили оружие и обмундирование. Таким образом, в Сербию было отправлено 700-800 русских офицеров, в основном людей храбрых и опытных. Турецкий офицер, вернувшийся в Константинополь с фронта, писал: «Таких воинов я не видывал, они всегда впереди своих солдат с обнаженной шашкой, нередко с непокрытой головой, бросаются в свалку, нанося жестокие удары направо и налево. Один восторженный вид их должен воодушевлять солдат. О, если бы у нас были такие офицеры! В декабре 1875 года в Черногорию выехал один из первых санитарных отрядов Российского общества Красного Креста.
Русские медики организовали госпиталь в Цетинье и лазарет в Грахове. Группа врачей находила в Дубровнике, принимая беженцев. В 1876 году в Черногории открыли новые пункты медицинской помощи. Руководил ими профессор Медико-хирургической академии Н. В Сербии сначала работал санитарный отряд, который возглавлял известный врач С. Затем туда стали прибывать новые санотряды из различных городов России. В госпиталях Белграда помогали людям врачи Киевского и Московского санитарных отрядов, в Делиграде — медики из Новгорода, в Крагуеваце — из Рязани, в Ягодине — из Харькова. Большую помощь оказал санитарный отряд Дерптского университета. Российское общество Красного Креста направило в Сербию 115 врачей, 4 провизора, 118 сестер милосердия, 41 студента и 78 фельдшеров. Общество Красного Креста затратило на помощь раненым и больным Сербии и Черногории около 700 тыс.
В России прогрессивные круги обосновывали освободительные цели войны, консерваторы говорили о захвате Константинополя, проливов и создание славянской федерации во главе с монархической Россией идеи мессианства и панславизма. На этот спор наложился традиционный русский спор между славянофилами и западниками.
Между тем начальник Виддинского отряда Осман-паша 1-го июля выступил по направлению к Плевне, успел занять этот важный пункт до прибытия наших войск, двинутых из Никополя, и укрепил его. После этого боя войска, участвовавшие в атаках под Плевной, посетил Главнокомандующий и, со свойственной ему сердечностью и умением обращаться с людьми, поднял их настроение, чутко понимая, что войска, расстроенные неудачей, прежде всего, надо ободрить и укрепить их дух. После второй Плевны решено было вызвать из России значительный подкрепления — гвардию, гренадер и другие части. Между тем обстановка стала изменяться для нас в неблагоприятную сторону. Против Передового отряда ген.
Гурко двинулась армией Сулеймана-паши, и отряд вынужден был отойти на Шипку и на Хайнкой. Тогда начались на Шипке легендарные бои, продолжавшиеся с 9-го по 16-ое августа; во время этих боев, происходивших непрерывно день и ночь, наши войска, вместе с болгарским ополчением, доблестно сражались с огромными турецкими силами и отбили все отчаянные атаки турок. Против Рущукского отряда турки также перешли в наступление и, после ряда боев, отряд этот занял позиции вдоль левого берега Лома. Несокрушимой стеной стал отряд Цесаревича и обеспечил левый фланг армии. Под Плевной, где командующим русско-румынскими войсками был назначен князь Карл Румынский, Осман-паша 19-го августа перешел в наступление, атаковал наши войска у Пелишата, но был отражен с большими потерями. Вскоре ген. Скобелев взяли боем Ловчу.
Наши потери были более 17. Особенно отличился отряд ген. Скобелева, после чрезвычайно упорного боя захвативший Зеленые Горы и редуты к югу от Плевны. Тотлебена, героя Севастопольской обороны. Для действий в тылу Османа была двинута гвардия с задачей занять Софийское шоссе, по которому он получал подкрепления и припасы. После победы гвардии у Горного Дубняка 12-го октября и у Телиша 16-го октября Плевна была окружена со всех сторон и падение ее стало вопросом времени. Но турки приняли ряд мер для освобождения армии Османа.
Они вновь атаковали отряд Цесаревича: 14-го ноября они штурмовали наши позиции у Мечки, но были отбиты нашими войсками под начальством командира 12-го армейского корпуса Великого Князя Владимира Александровича. Под Софией турки стали формировать армию под начальством Мехмета-Али, предназначавшуюся для наступления к Плевне, с целью выручки Османа. Навстречу этой армии был направлен из под Плевны в Этропольское Балканы Западный отряд ген. Гурко, силою около 30. Наконец, турки двинулись в превосходных силах в промежуток между Шипкинским и Рущукским отрядами и 22-го ноября атаковали наш слабый отряд у Елены; после частного успеха, турки вынуждены были прекратить наступление, ввиду стойкого поведения наших войск, своевременно поддержанных подкреплениями. Таким образом, все меры, принятые турками для выручки Османа, не удались. Между тем дела на Кавказском театре к этому времени начали также принимать благоприятный оборот.
При открытии военных действий, наши войска вторглись в пределы Турции четырьмя колоннами: крайняя правая — на Батум, правая — на Ардаган, средняя, ген. Лорис-Меликова — на Карс и левая — на Баязет. Средняя колонна обложила Карс и затем началось общее наступление к Эрзеруму, причем правая и левая колонны должны были обойти Саганлук, средняя — перевалить через него и все три колонны — окружить главные силы турок под начальством Мухтара-паши. Но последний, избегая окружения, отошел к Зивину, бросился на нашу левую колонну и понудил ее к отходу; средняя колонна, желая выручить левую, атаковала Зивин, но без успеха; затем турки атаковали Баязет и наши войска вынуждены были отойти за исключением нескольких рот которые, под начальством майора Штоквича, заперлись в этой крепости и геройски выдержали 23-дневную осаду, когда ген. Тергукасов освободил их. Между тем, в тылу армии разгоралось восстание; сообщения ее с тылом и продовольствие стало настолько затруднительными, что ген. Лорис-Меликов был вынужден снять осаду Карса и отойти к нашей границе, удерживая Ардаган и имея главный силы у Александрополя.
В таком положении армия ожидала прибытия подкреплений из России и, усилившись ими, перешла в наступление под личным начальством Великого Князя Михаила Николаевича. Результатом преследования было поражение турок у Девебойну, а 6-го ноября ночным штурмом мы взяли опору владычества турок на Кавказе сильнейшую крепость Карс. Менее чем в пять недель Кавказская армия одержала ряд блестящих побед и в половине ноября вся Армения была в наших руках: сопротивление турок в Малой Азии было сломлено. К этому времени на Балканском театре подходила к концу блокада Плевны. Доблестный защитник ее решил прорвать железное кольцо русских и, когда у него осталось продовольственных и боевых припасов только на три дня, он приказал выдать их войскам и начать прорыв в западном направлении. На рассвете 28-го ноября турки с необыкновенным мужеством обрушились на Сибирский гренадерский полк, оказавший им отчаянное сопротивление; на помощь этому полку поспешили соседние части лишив обложения. Упорный бой загорался с обеих сторон, но все атаки турок были отбиты и они бросились назад в Плевну, под ужасающим огнем нашей пехоты и артиллерии.
Со всех сторон наступали наши войска и окружили турецкую армию. С отчаянной храбростью бились турки, призывая Аллаха, пока, наконец смятение и паника охватили их; видя безусловную невозможность дальнейшего сопротивления, Осман, раненый в ногу, сдался со всей армией. На другой день Император Александр милостиво принял пленного пашу и, отпуская его, сказал: «отдаю полную дань уважения вашей доблестной храбрости и возвращаю вам саблю». На вопрос Государя, что намерен предпринять Главнокомандующий, Великий Князь ответил: «то, что никто не ожидает» и доложил план перехода через Балканы; Главнокомандующий решил тот час использовать то нравственное впечатление, которое на турок должно было произвести падение Плевны и лишить их возможности принять новые меры ДЛЯ противодействия. Надо было воспользоваться подъемом духа в наших войсках после победы под Плевной и дать работу тем ста тысячам человек, которые освободились после падения этой твердыни. И с нравственной, и со стратегической точек зрения план Главнокомандующего был вполне целесообразен, но исполнение его в наступившую суровую зиму было делом в высшей степени трудным вследствие тех чрезвычайных препятствий, которые войска наши должны были преодолевать при переходе через труднодоступные высокие горы, засыпанные снегом, в стужу, с метелями и вьюгами. И, действительно, никто не ожидал такого решения, такой решимости.
Мольтке, крупный военный авторитет и знаток Балкан, считал зимний переход через эти горы невозможным. Но русский Главнокомандующий знал высокие качества русского офицера и солдата, и был убежден, что для них ничего нет невозможного. И он не ошибся, он знал, что его приказ будет исполнен. После зимнего перехода через Балканы в войсках сложилась песня с припевом: «мы Балканы проходили, потому что был приказ». В этих простых, но замечательных словах ярко выразилась свойственная русскому человеку скромность и характерная оценка им того богатырского, легендарного боевого подвига, который он совершил. Государь утвердил план Главнокомандующего и 5-го декабря отъехал из армии, пробыв с нею более шести месяцев. Сущность плана состояла в следующем: перейти Балканы по двум главным направлениям: Западному отряду ген.
Гурко через Этрополье Балканы, а Шипкинскому отряду ген. Радецкого наступать на Филиппополь, Адрианополь и, в случай дальнейшего сопротивления турок — на Константинополь. Гурко начал переход 8-го декабря несколькими колоннами, причем дорога для перехода главных сил разработал Преображенский полк, а затем на его долю выпала честь первому перейти Балканы в авангарде главных сил.
Одним из символов русского добровольческого движения на Балканах стала медсестра Дарья Александровна Коробкина, которая погибла здесь 2 октября 1914 года, оказывая помощь раненым сербам. В июне 2018 года в западной части Сербии на горе Гучево был установлен памятник, расположенный недалеко от мемориала, посвященного героям, погибшим в сражении на Дрине в ходе Первой мировой войны.
Она приехала сюда из Санкт-Петербурга, чтобы выносить раненых с поля боя, лечить их, перевязывать им раны. Это так характерно, ведь наши народы сохраняют особые чувства — соучастия, патриотизма и, что здесь очень важно, братского ощущения между русскими и сербами», — говорил о подвиге Дарьи Коробкиной посол России в Сербии Александр Чепурин. Немаловажными для нас могут стать и слова о простой 26-летней девушке из далекой России сербского поэта Милосава Елича, которого наша героиня, среди многих других, спасла от смерти, особо отмечавшего, что Дарья относилась ко всем солдатам как к родным, и, пытаясь утешить и облегчить боль, постоянно им говорила: «Если бы знали русские, какие страдания вы претерпеваете, поспешили бы они через Карпаты. Но они не знают». По данным историков, Дарья погибла в ходе самых тяжелых и кровопролитных для сербской армии сражений Первой мировой войны — битвы на Дрине, продлившейся с 8 сентября до начала ноября 1914 года.
Тогда часть военных действий проходила на горе Гучево.
Пехота правой колонны беспрепятственно достигла ночлега у села Молла-Мусса, левой колонны — встретила при движении затруднения лишь при переходе через р. Карахан-Чай, которая шла половодьем. Не смотря однако на такое препятствие, в тот же день, вся дивизия перешла через реку вброд; обозы же оставленные под прикрытием 1 батальона Эриванского полка и 1 сотни Волгского полка, могли переправляться лишь на другой день утром. В продолжение всего движения шел с небольшими перерывами дождь, дул по временам сильный и холодный ветер и стояла распутица».
В одном примечании Лорис-Меликов пишет, что войска перешли границу без палаток, ожидание встретить неприятеля в поле заставляли солдат отряда быть все время в напряжении. Получается, что 2 ночи армия стояла без ночлега в палатках. Это привело к тому, что из-за сырости солдаты стали болеть. Впрочем, Лорис не уделяет этому обстоятельству большого внимания. Лорис-Меликов решился на рассвете 14 апреля атаковать неприятельскую позицию.
Было дано распоряжение строить аробный мост у села Аргыня, когда через лазутчиков были получены достоверные сведения, что противник не только не пошел на усиление войск, но и но и увел войска вечером 12 апреля, бывшие у Хаджи-вали, в крепость Карс. При рекогносцировке избрано место лагерного расположения для следующего дня, по первоначальным представлениям отряд должен был простоять несколько дней. В это же время полковником Бульмерингом наведен мост Каппеля длинною 18 сажень, перевезенный сюда с места переправы через Арпачай 12 апреля левой колонны. На 15 апреля войскам главных сил отдано приказание, помещенное в приложение Е. Лорис отмечает, что движение войск произведено во всем согласно с упомянутым приказанием.
Лорис говорит, что через мост на Карс-Чаг каждая часть переходила с музыкой и песнями. Это шествие проходило мимо него. Мост оказался наведенным отлично и выдержал безостановочную переправу всех войск с обозами без малейшего повреждения, за что полковнику Бульмерингу Лорисом была объявлена благодарность в приказ по корпусу. Обе колонны, 25 батальонов, 9 пеших батарей, 4 сотни — расположились общим лагерем у сел. Кюрюк- Дара и Полдырвана; а кавалерия — 12 эскадронов, 24 сотни и 2 конных батереи — стали у селений Хаджи-вали, Суботан и Кюльверан.
Надо сказать, что инженеры у Лориса были тоже легендарные. Полковник Бульмеринг Евгений Михайлович 1834 - 1897 прославился на русско-турецкой войне 1877-78, дошел до звания генерал-лейтенанта. По линии отца восходил к древнему шотландскому роду, по линии матери — к потомкам последнего армянского царя. Отличался героизмом как при битве за Севастополь, так и в русско-турецкой войне.
Конспект урока по теме "Русско-турецкая война 1877–1878 гг."
Русско-турецкая война (1877—1878) — Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье. На странице обсуждения должны быть пояснения. Русско-турецкая война 1877—1878 Николай Дмитриев-Оренбургский. В апреле 1876 года Османская империя беспощадно подавила в Болгарии национально-освободительное восстание. 12 апреля 1877 года император Александр II объявил Турции. В этой острой международной обстановке Россия не могла уклониться от открытого участия в возникшем конфликте. 12 апреля 1877 г. Россия объявила Турции войну. Ныне, призывая благословение Божие на доблестные войска Наши, Мы повелели им вступить в пределы Турции." 12 апреля 1877 г. Александр II Манифест об объявлении войны Турции.
Конспект урока по теме "Русско-турецкая война 1877–1878 гг."
Желание улучшить и обеспечить положение его разделял с Нами и весь русский народ, ныне выражающий готовность свою на новые жертвы для облегчения участи христиан Балканского полуострова». Далее отмечая, что «кровь и достояние» верноподданных были всегда ему дороги, государь вынужден был констатировать, что попытки «достигнуть улучшений в положения восточных христиан путем мирных переговоров и соглашения с союзными и дружественными нам великими европейскими державами» не принесли результата — «Порта осталась непреклонною в своем решительном отказе от всякого действительная обеспечения безопасности своих христианских подданных… Исчерпав до конца миролюбие Наше, — заключал Александр II, — Мы вынуждены высокомерным упорством Порты приступить к действиям более решительным. Того требуют и чувство справедливости, и чувство собственного Нашего достоинства. Турция отказом своим поставляет нас в необходимость обратиться к силе оружия. Глубоко проникнутые убеждением в правоте Нашего дела, Мы в смиренном уповании на помощь и милосердие Всевышнего объявляем всем Нашим верноподданным, что наступило время, предусмотренное в тех словах наших, на которые единодушно отозвалась вся Россия. Мы выразили намерение действовать самостоятельно, когда Мы сочтем это нужным и честь России того потребует. Ныне, призывая благословение на доблестные войска Наши, Мы повелели им вступить в пределы Турции». Какие глубокие по смыслу и проникновенные слова!.. Общеизвестно, что в результате Русско-турецкой войны Россия завоевала почти всю европейскую часть Османской империи, и только Константинополь не был взят из-за вмешательства западных держав.
Великобритания и Франция увидели в столь значительном возрастании российского могущества ущерб своим интересам и выслали средиземноморские флоты к проливам, чтобы продемонстрировать там свое присутствие. С оглядкой на это 16 марта 1878 года в Сан-Стефано Россия заключила с Турцией договор, в котором попыталась зафиксировать достигнутые ею успехи, а Турция была вынуждена принять максимальные российские требования. Состоялся обмен ратификационными грамотами и Сан-Стефанский мирный договор [20] вступил в силу. С российской стороны договор подписали бывший русский посол в Константинополе граф Николай Игнатьев и начальник дипломатической канцелярии главнокомандующего русской армии на Балканах и будущий третий посол России в Турции А. Нелидов С турецкой — министр иностранных дел Савфет-паша и посол в Германии Саадуллах-паша. Сан-Стефанский договор признал независимость Сербии , Черногории и Румынии , территории которых увеличивались. Босния и Герцеговина должны были образовать автономную область. Создавалось еще одно новое славянское княжество на Балканах — Болгария , которое включало в себя этнические болгарские территории в Мёзии , Фракии и Македонии.
Болгария простиралась от Дуная до Эгейского моря , от Черного моря до Охридского озера и должна была два года находиться под русским управлением, после чего получить полную автономию, выплачивая Турции номинальную дань. Однако на условия Сан-Стефанского мирного договора последовала резкая критика со стороны европейских держав. Лондон считал, что границей Болгарии должен стать Балканский хребет, Австро-Венгрия заявила о нарушениях прежних австро-русских соглашений. И Англия, и Австро-Венгрия выступили против усиления позиций России на Балканах, а также против национального освобождения славянских народов Балканского полуострова, причем наибольший протест вызвало образование там крупного славянского государства — Болгарии. Было очевидно, что Россия не в состоянии начинать новую войну против коалиции, поддержки со стороны Германии также ожидать не приходилось. Оказавшись в изоляции, Российский император вынужден был признать договор предварительным и пойти на его пересмотр на Берлинском конгрессе. В заключение хочу напомнить всем, кто поддерживает взгляды последователей Сороса и других недругов России, пытающихся опорочить память о том удивительном святом энтузиазме русских героев, который они проявили на болгарской земле. Их подвиг явился живым свидетельством христианского духа, которым жил русский народ.
Нельзя забывать, что Русско-турецкая война 1877—1878 годов, называвшаяся современниками Великой войной, имела своей главной и почти единственной целью — оказать помощь братским народам, томившимся в турецком рабстве, —и эта цель была достигнута. В результате образовались и территориально увеличились независимые балканские государства, тогда как Россия не получила после этой войны почти ничего, особенно после позорного Берлинского договора [21] , который русский канцлер А. Горчаков назвал «самой черной» страницей в своей многолетней служебной карьере. Рассматривать поверхностно ошибки и недостатки деятелей прошлых времен — неблагодарное занятие. Оценивать давно минувшее всегда легче, чем настоящее, тем более, когда можно представить несколько вариантов разрешения тех или иных вопросов. Судить тех, кто принимал судьбоносные решения, просто, а вот понять их мотивы дано лишь тем, кто ищет истину. Вспоминаются по этому поводу мудрые слова Джорджа Оруэлла: «Каждое поколение считает себя более умным, чем предыдущее, и более мудрым, чем последующее» [22]. Нельзя не вспомнить и о болгарском ополчении во время той войны, о его мужестве и героизме.
Болгары делали все возможное, чтобы скинуть ненавистное османское иго, и в этой войне они показали истинное благородное лицо славянского братства. Нельзя забывать великие жертвы и подвиг мирного болгарского населения, вклад которого в общую победу России и Болгарии чрезвычайно велик. Болгарский народ показал образцы христианской добродетели, взаимопомощи, милосердия, отваги, и своими величайшими жертвами снискал глубокое уважение братского русского народа. Вспоминаю свою службу в начале восьмидесятых годов прошлого столетия, когда я во главе танковой роты в составе войск Прикарпатского военного округа Вооруженных сил СССР прибыл на учения стран Варшавского Договора. Учения проходили на болгарской земле, недалеко от Варны. То радушие и гостеприимство, которое оказывали нам болгары, трудно забыть. Мы тогда чувствовали себя среди братьев и лучших друзей. Атмосфера на учениях и в перерывах между тренировками была самой благоприятной и очень душевной.
Там мы поняли, какой родной для нас, советских людей, является Болгария, и эту любовь мы пронесли через все последующие годы. Подобное, как мне кажется, испытали и наши предки во время Русско-турецкой войны, когда болгарское население с радостью встречало русских солдат, своих освободителей. Болгарский народ с достоинством и благодарностью принял самопожертвование русских воинов, защищавших его до самой смерти и явивших своим подвигом исполнение главнейшей заповеди Господа Иисуса Христа о любви. Не случайно в Болгарии имеются сотни памятников, бульваров, улиц и школ с именами русских политиков, генералов, офицеров, связанных с этой войной. Они посвящены таким выдающимся русским людям, как граф Игнатьев, генералы Дондуков, Скобелев, Тотлебен, Гурко, писатель Аксаков и многие другие. Зная и помня все это, тем более трудно понять логику современных «соросоидных» болгарских ученых, которые предлагают устанавливать в стране другие памятники, воспевающие совсем иных исторических деятелей, — например, английского премьера Дизраэли, королеву Викторию, императора Франца Иосифа, Отто фон Бисмарка... Неужели они не задумываются о том, что их великим соплеменникам, таким, например, как патриарх болгарской литературы, поэт свободной Болгарии Иван Вазов, никогда не пришла бы в голову мысль написать и поблагодарить тех деятелей за то, что они всячески препятствовали всему, что могло сделать Болгарию свободной. Поэтому, уважаемые друзья, давайте примем празднование нашей Победы в Русско-турецкой войне, день взятия Плевны, с христианской благодарностью.
Давайте отмечать этот день 3 марта с честью и не будем вторить премьер-министру Великобритании Дизраэли, назвавшего конец Русско-турецкой войны и последующие договоры «украденной победой» или «украденной свободой» [23]. Не нужно следовать иллюзиям в отношении гипотетического «национального объединения» болгар. Все произошло так, как должно было быть. И не стоит переиначивать историю, переписывать, обелять или очернять ее страницы. Она останется в том времени со своими ошибками и недостатками, которые так легко «анализировать» современным поколениям, судить ее участников и давать им оценки, взращенные на представлениях о доморощенных европейских ценностях, обозревать минувшее с высоты не имеющих нравственной опоры «прогрессивных» взглядов и представлений. И здесь не могу не привести слова замечательного русского поэта Н. Языкова, который сказал: "отличительное, существенное свойство варварства — беспамятность". Не будем же уподобляться сегодняшним варварам и примеривать на себя их отличительное свойство.
Лишь вызов самого императора заставил главного финансиста империи покинуть уединение. Царь и министр встретились в крымской Ливадии. Александр II распорядился "готовить средства к войне". Министр тут же представил доклад, что война невозможна — по мнению Рейтерна, за турок, как и в прошлую Крымскую войну, вступятся державы Западной Европы, а после либеральных реформ экономика и финансы России слишком зависят от западной конъюнктуры, поэтому, по словам министра, война приведет к "полному погрому наших финансовых и экономических интересов". Глава Минфина вновь в одиночку противостоял, по его словам, "общей крайне воинственной атмосфере". Совещание закончилось открытым скандалом — Александр II обвинил барона Рейтерна в намерении "унизить Россию" и в отказе исполнять свои служебные обязанности. На меланхоличные уверения "лифляндского" немца Рейтерна, что денег на войну все равно нет, царь открыто вспылил: "Средства есть, но надобно уметь и хотеть их достать…" Военный министр Милютин свое мнение сформулировал так: "Наш министр финансов впал в какое-то нравственное расслабление, он в таком нервном состоянии, что не может серьезно заниматься делом". Барон Рейтерн заявил о готовности подать в отставку.
Дипломатичный глава МИД, старый канцлер Горчаков заметил, что отставка министра в почти военных условиях неприлична. Глава Минфина тут же обещал подать в отставку сразу после войны… Для бюрократических верхов Российской империи столь открытое проявление страстей было нехарактерно. Даже самые острые скандалы обычно маскировались безупречной вежливостью "казенных" формулировок. Но в данном случае нервы не выдержали у всех, включая царя. Упрямство Михаила Христофоровича Рейтерна имело веские причины. Лишь двумя годами ранее он смог преодолеть бюджетный дефицит, терзавший финансы империи со времен Крымской войны. Только в 1875 году доходы государства впервые превысили расходы. Однако недоброжелатели барона Рейтерна называли и иную причину — пытаясь в очередной раз поднять курс "бумажного" рубля, накануне войны министр без особых успехов потратил свыше трети всех запасов золотой и серебряной наличности.
Тогда как для переброски армии к границам Турции и для дальнейшего ведения боев за Кавказом и Дунаем в первую очередь требовалась монета из драгметаллов. Так или иначе, но упрямство главы Минфина стало одним из факторов, отложивших начало войны на полгода. Когда дипломатические средства давления на турок были исчерпаны, 12 февраля 1877 года в Зимнем дворце состоялось итоговое совещание верхов. Министр Рейтерн вновь возражал, закончив доклад словами: "Я глубоко убежден, что война причинит России неисправимое разорение и приведет ее в положение финансового и экономического расстройства, представляющее приготовленную почву для революционной и социалистической пропаганды, к которой наш век и без того уже слишком склонен". Столь апокалиптический прогноз для той войны и той эпохи оказался неверен. Но слова, произнесенные под сводами Зимнего дворца в феврале 1877 года, окажутся пророческими спустя ровно 40 лет — в феврале 1917-го. Турецкий банкрот на трех континентах Но вернемся в "галантный" XIX век. Если у Петербурга накануне войны были большие проблемы с финансами, то Стамбул тогда считался банкротом вполне официально.
При этом в ту эпоху Турция, точнее Османская империя, все еще оставалась огромной державой, раскинувшейся на трех континентах в Европе, Азии и Африке — от Ливии до Ирака, от Сербии до Судана. Дунай, Евфрат и Нил тогда еще по праву считались "османскими" реками. К моменту начала конфликта даже Молдавия и Валахия, будущая Румыния, все еще формально считались вассалами турецкого султана. Османская империя оставалась потенциально могучей, но весьма погрязшей в отсталом средневековье. Средневековыми оставались и ее финансы — вплоть до второй половины XIX века в империи турок вообще отсутствовали банки. На рынке встречались лишь менялы-"саррафы". Однако в силу исламских ограничений среди османских менял почти не было собственно турок — в финансовой сфере господствовали греческая, армянская и иудейская диаспоры. Запрет ислама на ссудный процент они обходили продажей заемщику какой-либо символической вещи на сумму процента по кредиту.
При всей средневековой отсталости Османской империи удавалось избегать внешних займов вплоть до Крымской войны. Если для Петербурга тот конфликт обернулся неудачей, то для Стамбула он стал началом государственного банкротства. Англичане не преминули воспользоваться открытием турецкого финансового рынка и уже в следующем 1856 году выбили у султана разрешение на учреждение в Османской империи первого настоящего банка. Штаб-квартира Ottoman Bank, Османского банка, располагалась в Лондоне, но выпущенные им банкноты официально считались законным средством платежа в Турции! Вскоре это первое в турецкой истории кредитное учреждение западноевропейского типа было преобразовано в Imperial Ottoman Bank, Имперский османский банк, ставший настоящим центробанком Османской империи. По факту иностранный банк получил монопольное право на выпуск банкнот и обслуживание всех государственных счетов в Османской империи. Сговорчивость турецких властей объяснялась просто — они быстро подсели на иглу внешних заимствований. За два десятилетия по окончании Крымской войны внешний долг Стамбула превысил 212 млн фунтов стерлингов — огромная сумма, равная всем доходам Османской империи за 12 лет.
К тому времени основными кредиторами Стамбула были не только финансисты Парижа и Лондона, но и банкиры из Вены, тогда столицы не маленькой Австрии, а обширной Австро-Венгерской империи. Любопытно, что среди венских банкиров, лидировавших на "османском" рынке, первое место принадлежало успешно дожившему до наших дней австрийскому банку Creditanstalt. Неудивительно, что к 1875 году, буквально накануне войны с Россией, Стамбул смог выплачивать не более половины от суммы процентов по внешнему долгу, и турецкое правительство официально объявило частичный дефолт. Иностранные кредиторы из Лондона, Парижа и Вены отреагировали тем, что заставили турок подписать новое соглашение по их главному банку. Он не только стал единственным распорядителем всех государственных ценных бумаг в Османской империи, но ему передали монопольное право на торговлю табаком и солью по всей огромной стране, все еще простиравшейся от Балканского до Аравийского полуострова. Накануне последней Русско-турецкой войны, начавшейся в 1877 году, в официальном отчете Imperial Ottoman Bank его иностранные руководители с гордостью писали, что их привилегии "не имеют себе примера во всем мире в истории финансовых институтов". Фактически нашей стране в ту войну пришлось сражаться с азиатским государством, принадлежавшим западноевропейским банкирам.
Немедленно за попаданиями последовал взрыв корабля. Из 218 человек экипажа корвета спасся лишь один матрос, которого вместе с флагом корвета подобрали русские минные катера. Монитор «Сейфи» 1877 г. После гибели корвета все турецкие суда, дислоцированные в этом районе, укрылись в Мачинском рукаве. В полночь с 13 на 14 мая минные катера «Цесаревич», «Ксения», «Джигит» и «Царевна» вышли из Браилова и вошли в Мачинский рукав. Первым к «Сейфи» подошел катер «Царевич». Турки попытались обстрелять катер из кормовой пушки монитора, но пушка три раза подряд дала осечку хороший пример качества английской морской артиллерии. Раздался взрыв, и огромный столб воды обрушился на катер, едва не утопив его. Второй взрыв произвел своей шестовой миной катера «Ксения». Монитор затонул. Экипажи русских катеров потерь не имели. Подрыв корабля шестовой миной Утром 8 июня возле острова Мечка русские минеры с лодок и плотов ставили минные заграждения. Турецкий колесный пароход «Эреклик» попытался помешать постановке. Но тут из-за камышей вышел минный катер «Шутка». Катер подвел шестовую мину под днище парохода, однако взрыва не последовало из-за порванных проводников. После этого «Шутка» укрылась в зарослях кмыша возле румынского берега, а «Эреклик» полным ходом ушел в сторону Рущука. Последняя атака минных катеров на Дунае произошла 11 июня у села Фламунда. Там катера «Шутка», «Мина» и «Первенец» атаковали броненосную канонерскую лодку «Подгорица». Катера «Мина» и «Шутка» получили несколько картечных и пулевых пробоин, после чего пошла к румынскому берегу. Несмотря на отдельные неудачи, минные заграждения, атаки минных катеров и огонь артиллерии практически парализовали действия турецкой флотилии к началу форсирования Дуная. Русское командование решило переправить главные силы через Дунай в районе Зимницы — Систово, а чтобы ввести противника в заблуждение, была организована демонстрационная высадка в районе Галаца и Браилова XIV корпусом генерала Циммермана. Корпус Циммермана численностью 18 тысяч человек при 78 полевых орудиях начал переправу 10 июня. Но турок обмануть не удалось. В районе высадки оказались только три тысячи турок с двумя орудиями. В ходе высадки русские потеряли 5 офицеров и 139 нижних чинов. Турки оставили Северную Добруджу без боя, и в 20-х числах июня XIV корпус дошел до линии Черноводы — Констанца, где остановился и простоял без всякой пользы до конца войны. С 12 по 15 июня все русские батареи, расположенные на широком фронте по левому берегу Дуная, вели интенсивную бомбардировку турецких позиций и крепостей, расположенных на правом берегу Дуная. Батареи, расположенные в районе Журжево, с 12 по 16 июня вели огонь по батареям и укреплениям противника в Рущуке, израсходовав от 40 до 100 снарядов на орудие. Например, 2-я батарея 11-й артиллерийской бригады в течение 4-х часов израсходовала 110 снарядов. Крепости Рущук и Никополь русские обстреливали не только днем, но и ночью, для чего впервые были применены прожекторы, названные «электрическими фонарями». Особенно интенсивный огонь вели 18 артиллерийских батарей по крепости Никополь, где демонстрировалась подготовка форсирования главных сил. В городе возникло много пожаров. Ослабив свое внимание под Систово, турки готовились к отражению высадки десантов у Никополя. Огонь артиллерии по широкому фронту дезориентировал противника, которые не сумел определить место форсирования главных сил, поэтому его войска остались разбросанными от Рущука до Никополя с главными группировками на флангах, в значительном удалении от места переправы. Для переправы основных сил были собраны четыре понтонных батальона и парк парусиновых понтонов. Для переправы артиллерии предназначались не только понтоны, но и плоты, каждый из которых состоял из девяти бревен длиной 28 м и толщиной 60—70 см, скрепленных между собой железными связями и прикрытых бревенчатой настилкой. Против отряда русских в 17 батальонов, 6 сотен и 64 орудия турки имели в районе Систово 6 батальонов и 6 орудий. Кроме того, турки подготовили в инженерном отношении три батареи на 6 орудий каждая, вооружить которые предполагалось полевыми орудиями из состава отрядов, расположенных в районе Систово. В Рущуке, в 65 верстах от Систово, располагались свыше 21 тысячи турок, а у Никополя, в 43 верстах от Систово в противоположную сторону, — еще 10 тысяч турок. В ночь на 15 июня сосредоточение русского отряда закончилось. Для прикрытия района посадки на берег Дуная против Систово были выдвинуты пять 9-фунтовых батарей 40 орудий и один пехотный полк. Батареи были хорошо замаскированы ветвями и листьями, чтобы с рассветом турки не могли их обнаружить. Открытие огня этим батареям разрешалось лишь после того, как первые эшелоны захватят плацдарм на южном берегу Дуная. На них же возлагалась задача по прикрытию района переправы от возможного удара турецких кораблей со стороны Рущука и Никополя. Форсирование Дуная началось в 2 часа ночи 15 июня. Солдаты были в зимних черных мундирах, чтобы оставаться незаметными в темноте.
Русско-турецкая война 1877-1878 гг. Самарское знамя Великий освободительный поход продолжался 314 дней и ночей. В зной и стужу... В память об этом историческом для Болгарии событии ныне там воздвигнут обелиск и открыт музей истории создания болгарских ополченских дружин. Болгарские патриоты восторженно встретили [12] объявление войны.
«Все крещены огнем и делом» — репортаж с выставки о героях балканской войны
Ровно 146 лет назад, 24 апреля (12 апреля по старому стилю) 1877 года, Россия официально объявила Турции войну, которая продолжалась с 1877 по 1878 годы. 24 апреля 1877 года, началась очередная русско-турецкая война. А вскоре, в сентябре 1877 года, под местечком Чаиркой произошел бой, в котором войска наследника русского престола одержали серьезную победу. Русско-турецкая война 1877–1878 гг. В 1875 г. в Боснии и Герцеговине началось антитурецкое восстание, к которому присоединились Болгария, Черногория, Македония и Сербия. Размещение войск действующего корпуса по зимним квартирам 46. Период мобилизации (с 1 ноября 1876 г. по 12 апреля 1877 г.).
Война с Турцией 1877–1878 годов
В 1877 году 10 декабря русские войска взяли крепость Плевна в Болгарии. В бою, который предрешил исход Русско-Турецкой войны, мы потеряли 192 человека. Переправа у Систово (1877). В ночь на 15 июня между Зимницей и Систово форсировала реку 14-я дивизия генерала Михаила Драгомирова. Австро-Венгрия получила право оккупировать Боснию и Герцеговину (схема 172). Русско-турецкая война 1877–1878 гг. В апреле 1876 г. восстали болгары. 12 апреля 1877 г. Александр II подписал манифест, объявлявший войну Турции. 1. Канцлер значился в 1-й, высшей для гражданских чинов, строке Табели о рангах.